Радио Судьбы - Страница 39

– А что? Скажете – не женское дело? – И опять этот холодный блеск в глазах. Маленькая женщина с большим ха рактером.

Мезенцев пожал плечами:

– Нет. Но как-то... Непривычно.

– Если честно, я и сама не знаю почему. Просто захотела– и все.

– И все?

– А разве нужна другая причина? Я всегда стараюсь делать только то, что хочу.

«Действительно. Разве нужна другая причина? Делай то, что хочешь. То, что тебе нравится. А ты сам – разве не поступаешь точно так же?»

Наконец коротышка собрала свой парашют, и они вместе направились к аэроклубу. Мезенцев старался делать шаги покороче, чтобы не убегать вперед.

– Не знаю... Я хочу вам чем-нибудь помочь, но... Не знаю чем, – он виновато пожал плечами.

Девушка взглянула на него, снизу вверх. Ее голова доставала ему как раз до груди. До подмышки.

– Просто идите рядом. Этого достаточно. Я боюсь, как бы на нас сверху не посыпались остальные. Ну, те, что были в вертолете. Спортсмены.

– Да? – Мезенцев задрал голову.

Спортсменов обычно бросали с большой высоты. С такой, что и вертолета не видно, особенно когда смотришь против солнца. Сейчас он его тоже не видел, но Дмитрию показалось, что эхо работающих двигателей доносится не сверху, а откуда-то сбоку. Он прищурился, но все равно ничего не смог разглядеть.

– Ну, они же профессионалы, – успокоил он девушку. – Надеюсь, никто не усядется нам на плечи. Коротышка смерила его взглядом.

– Даже если так, думаю, с вами бы ничего не случилось. А вот меня раздавили бы, как муравья.

«Как птичку, – мысленно поправил ее Мезенцев. – Маленькую птичку с острым клювом».

– Простите, как вас зовут? Она удивилась:

– За что вы извиняетесь? Мезенцев смутился:

– Ну, мало ли. Подумаете: вот, увидел красивую девушку и тут же стал к ней приставать...

– А что, разве не так?

– Так, но... Может, вам неприятно...

– Меня зовут Рита. А вас?

Мезенцев покраснел и смутился еще больше. Он отвык. Простые и естественные вещи казались ему... Дикими. Странными. Обычно алкоголь снимал все проблемы, помогал расслабиться и раскрепоститься, но ведь сейчас он не пил. А в его романах героям не приходилось знакомиться с девушками. На то они и герои. Они их спасали, укладывая злодеев штабелями из своего верного «глока» или АКМа, или просто – голыми руками, и спасенные красавицы в порыве благодарности тут же вешались им на шею и шептали в мужественное немытое ухо нежные непристойности: «Возьми меня, красавчик! Я твоя! Ты видишь, как дрожит моя грудь?! Я вся истекаю...» Тьфу!

Мезенцев впервые почувствовал огромный зазор между тем, что он пишет, и реальной жизнью. Его сквозной главный герой, капитан спецназа Некрасов (ровный пробор, волевое лицо, широкие плечи, литые мускулы, черный пояс по карате и меткий глаз, – обычный джентльменский набор для литературы подобного рода), скорее всего, не сказал бы ни слова. Просто посмотрел бы на коротышку значительным взглядом и уже через пять минут снова поднялся бы на ноги, застегивая штаны -ведь злодеи не ждут, они трудятся без выходных и перерывов на обед, прячут золото партии и похищают ядерные заряды, а кто еще будет с ними бороться, как не капитан Некрасов?

Мезенцев ощутил некоторую ущербность, словно он старался выместить на ни в чем не повинном бумажном персонаже свои собственные глубоко запрятанные комплексы. «Надо его тоже как-нибудь... Как-нибудь... Чтобы он смутился, наконец...»

– А вас как зовут?

Он и не заметил, что задумался надолго. Коротышке даже пришлось повторить вопрос.

– А? – Он чуть было не сказал: «капитан Некрасов». – Дмитрий.

– Очень приятно.

– И мне тоже.

«Да. Героем, оказывается, быть легко. Тогда, по крайней мере, есть тема для разговора – твои бесчисленные подвиги. А я...»

Что-то не клеилось. Он не знал, о чем говорить. Что он мог сказать о себе? Чем он мог ее заинтересовать? Ведь женщин нужно чем-то заинтересовывать? Или не нужно?

Пишущая машинка сполна возвращала ему все долги и авансы. Коли тебе так захотелось одерживать победы в выдуманном мире, на-ка, попробуй, чего ты стоишь в реальном. И, видимо, в реальном он стоил пока немного. Просто один раз прыгнул с парашютом. Конечно, большинство не делало даже этого, но, если вдуматься, один прыжок – это не так уж и много. Это мало что меняет.

Сначала он хотел ляпнуть – просто взять и ляпнуть! – «Давайте выпьем вместе шампанского! Отметим наш первый прыжок!», но что-то его остановило. А теперь время было упущено. С каждой секундой сделать это становилось все тяжелее и тяжелее. Нет, попытаться-то, конечно, можно, но он уже знал, что услышит в ответ. Или – убедил себя в том, что знает.

Ну а что он может услышать в ответ? «Да-да, конечно! Давайте! Но у меня есть одна странная привычка: пить шампанское только в постели с роскошным мужчиной, между первой и второй палками. Вас это не смущает?»

Мезенцев покосился на девушку. Вряд ли она так скажет. И странное дело – чем больше он робел, тем больше она ему нравилась.

Вот только ощущение того, что он снова стал молодым и легким, постепенно улетучивалось. Выдыхалось.

Они приближались к белому двухэтажному домику – скорее, не домику, а башенке. «Центру управления полетами». Диспетчерской аэроклуба.

Дмитрий издалека заметил нервную суету, царившую рядом с башенкой.

– По-моему, там что-то случилось, – сказал он, стараясь придать лицу убедительно-серьезный вид.

Они прошли последние сто метров и поняли, что действительно что-то случилось.

Невысокий коренастый мужчина в голубой рубашке, с коротким седым ежиком на голове (по виду – начальник аэродрома) махал им рукой: